Основная страница: Перец
Археоботаника
Археологические ботанические останки являются самым прямым доказательством использования чили древними людьми, и они встречаются в различных формах, зависящих как от контекста захоронения, так и от сил, которые действуют на останки после их захоронения. Археоботаники обычно опираются на две основные категории растительных останков в своих реконструкциях древней деятельности: макроостанки и микроостанки.
Археоботанические макроостанки, как следует из самого термина, представляют собой крупные фрагменты растений, которые можно увидеть невооруженным глазом или с помощью простого бинокулярного препарирующего микроскопа.
Макроостанки обычно обугливаются в результате случайного контакта с кострами для приготовления пищи. В редких случаях, когда окружающая среда обеспечивает необычайно хорошую сохранность, например, в заболоченном или засушливом месте, могут быть найдены более крупные фрагменты растительных остатков, такие как целые плоды, листья или целые растения. Сообщения о макроостанках чили в археоботанических записях необычны, но они становятся все более распространенными, поскольку отбор проб осадочных пород становится стандартной практикой в археологических проектах в Неотропиках.
Археоботанические микроостанки — это окаменелости, которые очень малы по размеру и могут быть рассмотрены только с помощью прибора, дающего изображения с увеличением не хуже или лучше, чем обычный микроскоп. К категориям микроокаменелостей относятся пыльца, которая образуется в пыльниках, фитолиты, или крошечные кремнеземные тела, которые образуются внутри растительных клеток, и крахмальные зерна, в которых растение хранит питательные вещества. В случае с чили пыльца может быть извлечена только с непосредственного места, где выращивались растения, или в гипотетическом случае опадения цветков. Растения рода Capsicum не производят диагностических фитолитов, поэтому этот класс микроостанков не может быть полезен археологам при изучении чили.
Напротив, в тканях околоплодника плодов чили образуются накопительные крахмальные зерна диагностической морфологии, и эти микрофоссилии регулярно и надежно откладывались на орудиях обработки и в отложениях, когда люди готовили плоды чили к употреблению или выбрасывали их как отходы (Perry et al., 2007). Таким образом, эти микрофоссилии могут быть извлечены из литических шлифовальных или режущих инструментов, из керамических черепков, отколовшихся от выброшенных сосудов для приготовления пищи, и даже из отложений, образовавшихся в результате сброса мусора или отходов. Крахмальные зерна, как и другие микрофоссилии, также встречаются в условиях, неблагоприятных для сохранения макроостатков, например, в глубоко погребенных отложениях, которые раздавливают крупные фрагменты растительной ткани. Таким образом, этот микрофоссильный маркер позволяет извлекать чили практически из любого контекста, в котором они были отложены.
Останки перца чили были извлечены из археологических памятников Нового Света, расположенных во временном диапазоне от примерно 8000 лет до нашей эры до контакта с европейцами, и в географическом — от современной северной Мексики до Карибского бассейна и прибрежной Южной Америки. Обсуждение начнется с мест, где были найдены макроостанки, а затем перейдем к более поздним находкам микроостанков. Географическая траектория движения с севера на юг была выбрана произвольно.
Начиная с северной части ареала, одно обугленное семя, полученное от одомашненного перца чили, было найдено на участке 315 в долине Рио-Касас-Гранде в Чиуауа, Мексика (Minnis and Whalen, 2010). Участок состоит из остатков саманной постройки среднего размера, а семя было извлечено из погребенной мусорной ямы, которая была запечатана непосредственно под полом (Minnis and Whalen, 2010). Обугленный материал из ямы датировал отложение 760 г. н.э., а археоботаническое собрание также содержало остатки одомашненной кукурузы (Zea mays), бобов (Phaseolus sp.), плодов колючей груши (Opuntia sp.), гусиной лапки (Chenopodium sp.), дикого амаранта (Amaranthus sp.) и, возможно, кабачков (Cucurbitaceae) (Minnis and Whalen, 2010). Несмотря на то, что чили часто встречается в современной кухне этого региона, это единственное семя на сегодняшний день является единственным свидетельством использования этой специи в северных районах ее распространения до контакта с европейцами.
Если двигаться на юг, то археоботанические данные свидетельствуют о том, что сбор, выращивание и употребление перца чили происходило в центральной Мексике на протяжении тысячелетий. Высушенные останки дикого перца чили, найденные на нескольких уровнях в пещере Коккатлан, месте раскопок в засушливой долине Техуакан в Мексике, являются самым ранним свидетельством того, что впоследствии стало важным домашним растением в этом регионе. Анализ остатков плодов и семян чили из пещеры Кокскатлан показал, что, как полагают, сбор мелких диких плодов начался около 8000 л.н., последующее выращивание чили и окончательное одомашнивание Capsicum annuum примерно к 6000 л.н. (Smith, 1967). Останки чили в долине Техуакан были найдены рядом с макроокаменелостями кукурузы, бобов, сквоша и авокадо (Persea americana) (Smith, 1967).
Пещеры Гуила Накиц и Сильвия находятся в долине Оахака, в 150 км к югу от пещеры Коккатлан в засушливой восточной долине (Flannery, 1986). Оба объекта представляют собой скальные навесы, расположенные в предгорье, на высоте около 1900 м над уровнем моря. Как и пещера Коккатлан, эти места использовались людьми на протяжении примерно 10 000 лет, в течение которых скалы использовались как для сезонного жилья, так и в качестве стоянок для людей, работающих на близлежащих сельскохозяйственных полях (Flannery, 1986). Ямы для хранения в пещерах содержали остатки растительной пищи, принесенной в пещеру либо с более низких высот, либо с близлежащих полей (Smith, 1986).
В Гила-Накиц были найдены два образца, предварительно идентифицированные как стебли чили в ранних уровнях, которые датируются примерно 8000 л.н. (Smith, 1986). Однако в контекстах, относящихся к самой поздней фазе Вента Салада (1300-500 л.н.), в пещере Сильвия было найдено три различных вида перца чили, а в отложениях той же фазы в пещере Гила Накиц было найдено не менее семи сортов, все из которых относятся к виду Capsicum annuum или, возможно, Capsicum frutescens (Perry and Flannery, 2007). Чили были компонентом богатой археоботанической коллекции, включавшей кукурузу, бобы, авокадо и сквош (Smith, 1986). Присутствие такого большого разнообразия чили указывает на то, что местные жители наслаждались сложной, острой кухней, не похожей на кухню современной Мексики.
Ранние археоботанические останки из долины Техуакан и из Гуила Накиц были учтены вместе с данными фитогеографии, кариотипирования и ферментативного анализа. Совокупность всех имеющихся данных подтверждает утверждение, что Capsicum annuum был первоначально одомашнен в горных районах центрально-восточных штатов Мексики (Pickersgill, 1971; Loaiza-Figueroa et al., 1989). Этот вид перца чили, по сути, является самым распространенным видом перца чили, выращиваемым сегодня в Мексике (Loaiza-Figueroa et al., 1989).
Дальше на юг в Сальвадоре, в местечке Церен, извергающийся вулкан похоронил деревню под несколькими метрами пепла примерно в 1400 году до нашей эры (Lentz et al., 1996). Останки семян, цветоносов и фрагментов эпидермы Capsicum annuum были извлечены из многих контекстов, и считается, что они упали со стропил зданий, где они хранились для сушки или последующего использования (Lentz et al., 1996). Кукуруза, фасоль, тыква, маниок (Manihot esculenta) и маланга (Xanthosoma spp.) также были извлечены из Церена в виде обугленных и высохших макроостанков.
На востоке, в Карибском бассейне, семена одомашненного перца чили были извлечены из En Bas Saline, крупного прибрежного поселения на Гаити, датируемого 600 г. до н.э. (Newsom and Wing, 2004). Эти семена были извлечены из заболоченных отложений, в которых анаэробные условия также позволили сохранить широкий спектр растительных остатков, включая кукурузу, маниок, бобы, сурсоп (Annona muricata) и гуаву (Psidium sp.) (Newsom and Wing, 2004).
В Южной Америке высушенные плоды одомашненных Capsicum baccatum и Capsicum chinense были обнаружены в местах Huaca Prieta и Punta Grande на засушливом побережье Перу (Pickersgill, 1969). Обе стоянки характеризуются частично подземными круглыми домами, также были найдены свидетельства потребления кабачков и бобов, но пока нет доказательств использования кукурузы в самых ранних поселениях этих стоянок, хотя она встречается позже в этом регионе (Towle, 1961). Останки Capsicum chinense также были обнаружены в северо-центральной долине Касма в Перу, где они встречаются вместе с высохшими остатками кукурузы, бобов, картофеля (Solanum spp.), маниока, сладкого картофеля (Ipomoea batatas’) и арахиса (Arachis hypogea) (Pickersgill, 1984). Растительные остатки на этих перуанских стоянках датируются от позднего докерамического периода, около 4000 л.н., до появления в регионе гончарных изделий, до раннего горизонта, примерно 2000 лет спустя.
О чили также сообщается с места Кипико в долине Уаура в Перу (Нельсон и Беллидо Серда, 2010). Кипико датируется примерно 600 г. н.э., а материальные остатки с этого места указывают на то, что его жители принадлежали к культуре Чанкай (Nelson and Bellido Cerda, 2010). Место представляет собой руины саманных построек, а чили были найдены в составе богатой археоботанической коллекции, которая также включала тыкву (Lagenaria siceraria), тыкву, фасоль, авокадо, гуаву и кукурузу (Nelson and Bellido Cerda, 2010).
Останки чили также были извлечены из засушливой пещеры Гитарреро в центральном Перу, где также были найдены останки фауны и волокна, а также высушенные образцы бобов и геофитных растительных продуктов (Lynch et al., 1985). Хотя первоначальная датировка обугленных материалов с этого места позволила отнести наиболее ботанически значимое кратковременное заселение пещеры примерно к 10 000 л.н. (Lynch et al., 1985), более поздние AMS-датировки остатков бобов из этих контекстов указывают на то, что растительные остатки могут быть интрузивными и гораздо более молодыми, чем считалось изначально (Kaplan and Lynch, 1999). Будущий анализ этих останков поможет прояснить историю чили на этом важном раннем участке.
Принимая во внимание все останки чили из Перу, если модели центров происхождения являются точными, Capsicum baccatum должен был прибыть на побережье из Боливии или южного Перу, где он впервые возник, а Capsicum chinense должен был путешествовать на запад через Анды из источника в тропических лесах Амазонии, где он был первоначально одомашнен. Хотя происхождение этих двух видов перца остается малоизученным, недавние работы в бразильском штате Рорайма привели к обнаружению того, что может быть диким предком одомашненного Capsicum chinense здесь, в регионе, где, как предполагается, он был первоначально введен в культуру (Barbosa et al., 2006). Будущая работа над этой важной находкой может помочь в понимании истории Capsicum chinense.
Подводя итог археоботаническому учету макроостанков, можно сказать, что в каждом случае останки чили сохранились в необычных условиях окружающей среды, включая чрезвычайно сухой или заболоченный контекст отложения или герметичную яму, защищенную вышележащим дном. Однако по мере того, как объемные образцы отложений для археоботанического анализа становятся все более обычным явлением в неотропических местах, обугленные семена неизбежно будут попадаться все чаще. Действительно, нет ничего необычного в том, чтобы присутствовать на сессии на ежегодных археологических встречах и услышать, как аспирант сообщает о получении обугленного семени или двух из неотропических мест. В настоящее время, однако, именно о микроостанках чили обычно сообщается с мест, расположенных на равнине во влажном климате, и в большинстве случаев они представлены в виде зерен крахмала.
Крахмальные зерна из чили являются надежным диагностическим признаком рода, и была проведена работа по изучению микроморфологических характеристик, которая показала многообещающие результаты по способности отличать один вид от другого (Perry et al., 2007). В ходе сравнительных исследований современных образцов, вероятные диагностические формы были извлечены из тканей околоплодника Capsicum baccatum, Capsicum frutescens и Capsicum pubescens (Perry et al., 2007). Предварительные результаты этой работы также показывают, что крахмал Capsicum baccatum и Capsicum pubescens отличим от всех других видов, включая друг друга, в то время как Capsicum annuum, Capsicum frutescens и Capsicum chinense более похожи друг на друга, чем на другие виды (Perry et al., 2007). Эта закономерность в морфологии крахмала отражает то, что известно о таксономических отношениях между видами. Последние три вида являются более близкими родственниками и могут происходить от общего предкового генофонда (Pickersgill, 1988). Результаты детальных анатомических исследований, однако, являются хорошим показателем того, что будущие анализы должны подтвердить различия, которые отличают один чили от другого. Тем временем, однако, микроостанки с большинства участков классифицируются на уровне рода Capsicum.
Начиная с северной части археоботанического распространения в Карибском бассейне, местонахождение «Три собаки» расположено на острове Сан-Сальвадор на Багамах и было занято группой рыболовов-садоводов около 1000 г. до н.э.. Место включает в себя насыпь и две зоны активности, и интерпретируется как остатки по крайней мере одного домашнего хозяйства (DeBoer, 1975; Berman et al., 1999; Berman and Pearsall, 2000). Микролитические чешуйки из черта, предположительно являющиеся остатками более крупной терки, дали крахмальные остатки кукурузы и неопознанных корней или клубней (Perry et al., 2007). Зерна крахмала чили были извлечены из двух чешуек, которые также содержали крахмал кукурузы (Perry et al., 2007).
К западу и югу в центральной Панаме находится скальный приют Агуадульсе. Это место было занято в течение примерно 10 000 лет как до, так и после появления керамики в регионе (Pipemo et al., 2000). В отличие от вышеупомянутых скальных приютов в Мексике, эта территория не характеризуется засушливым климатом, что позволяет прекрасно сохранять макрорему. Орудие из грубого камня из этого места дало зерна крахмала из чили, стратиграфическая дата которого составляет около 5600 л.н. (Perry et al., 2007). Вместе с остатками чили были найдены зерна крахмала из кукурузы и одомашненного ямса (Dioscorea spp.), причем оба были найдены на одном и том же инструменте (Pipemo et al., 2000).
На побережье Панамы находится ракушечное захоронение Сапоталь, которое датируется примерно 4800 г. н.э. (Кук и Ранере, 1992). Крахмал чили был извлечен из каменных орудий, которые также дали остатки маиса, маниока и ямса (Dickau, 2005). Если рассматривать оба панамских объекта вместе, то данные свидетельствуют об использовании чили фермерами, занимавшимися подсечно-огневой (переложной) обработкой земли, как до, так и после появления керамики в регионе в докерамический и керамический периоды (Perry et al., 2007).
В Южной Америке зерна крахмала из околоплодников плодов чили были извлечены из современных мест Лома Альта и Реал Альто на юго-западе Эквадора, постоянных поселений, самые ранние слои которых датируются примерно 6100 г. н.э. (Raymond, 1999). Обе стоянки поддерживали сельское хозяйство, и если Лома Альта была занята около 1000 лет, то Реал Альто превратился в важный ритуально-церемониальный центр региона (Lathrap et al., 1977; Zeidler, 2003). Помимо чили, из Реал-Альто были извлечены остатки кукурузы, лерена (Calathea allouia), маниока, сквоша и джек-бобов (Canavalia spp.) (Pearsall, 2003; Pearsall et al., 2004; Chandler-Ezell et al., 2006).
Пыльца, полученная из рода Capsicum, была обнаружена на сельскохозяйственном поле в Ла Тигра в Венесуэле (ок. 1000-450 лет до н.э.) (Spencer et al., 1994). Взятая в качестве образца территория является частью системы осушенных сельскохозяйственных полей и связанных с ними каналов, которые занимают более 35 га высоких льянос в предгорьях Анд (Spencer et al., 1994). Чили находились в археоботанической коллекции, включавшей кукурузу, корозо (Acrocomia sclerocarpa), маранту (/vlaranta arundinacea), паломеро (Myrica pubescens), киноа (Chenopodium quinoa), томат (Solanum h/copersicum) и йопо (Piptadenia peregrina), которые выращивались на осушенных полях (Spencer et al., 1994). Пыльца была извлечена из образца отложений и является положительным показателем того, что аналогичные анализы полевых отложений могут дать убедительные доказательства древней эксплуатации чили.
Также в Венесуэле, Лос-Мангос-дель-Паргуаза — крупное место обитания, занятое примерно с 500 по 1000 год н.э. на юге страны (Tarble, 2006). При раскопках миддл-отложения были найдены керамические черепки и микролитические чешуйки, содержащие крахмал из перца чили и кукурузы (Perry et al., 2007). С участка также были извлечены геофитные культуры, включая маранту (Perry, 2004). В сочетании с данными со стоянки Три собаки, микрофоссилии перца чили из Лос-Мангос-дель-Паргуаза подтверждают мысль о том, что на этих стоянках, которые первоначально были отнесены к категории занятых садоводами маниока, существовало сложное смешанное натуральное хозяйство, включавшее как корнеплоды, так и семена (Perry et al., 2007).
На стоянке Буэна-Виста в центральном Перу, относящейся к докерамическому периоду, датируемому 4200 г. н.э., одно зерно крахмала чили было извлечено из артефактов сосудов из тыквы и кабачка, которые ассоциируются с пиршественными контекстами (Duncan et al., 2009). На месте Буэна-Виста находятся обсерватории, в которых по звездам отмечались важные календарные события, связанные как с сельским хозяйством, так и с эксплуатацией морских ресурсов (Benfer et al., 2007). Вместе с чили были найдены остатки маниока, картофеля, маранты и альгарробо (Prosopis sp.) (Duncan et al., 2009). Это исследование документирует присутствие чили в контексте ритуально значимого события, связанного с едой.
Дальше на юг, на высоте 3600 м в Перуанских Андах, расположено местонахождение Уайнуны, позднего докерамического дома, занятого начиная с 4000 года до н.э. (Perry et al., 2006). В Уэйнуне крахмал чили был извлечен из фрагментов литического камня и чешуйчатых орудий, в которых также были найдены кукуруза, стрелолист и остатки, вероятно, картофеля (Perry et al., 2006, 2007). На стоянке Уэйнуна находится единственное собрание микрофоссилий крахмала, содержащее, что весьма вероятно, видовую диагностическую мор- фотипу. Детальный микроморфологический анализ крахмала всех пяти одомашненных видов чили показывает, что эти крахмалы перца чили, скорее всего, происходят от Capsicum pubescens, вида, включающего такие сорта, как перец рокото, чили, который сегодня культивируется в том же регионе и на той же высоте в Андах (Perry et al., 2007). Если рассматривать эти данные вместе с вышеупомянутыми макрофоссильными свидетельствами, то данные о крахмале указывают на то, что культивирование трех одомашненных видов перца чили происходило одновременно на побережье и в высокогорных районах Перу уже в 4000 году до н.э. (Perry et al., 2007).
Рассмотрение археологических данных
Если смотреть на карту с высоты птичьего полета, то появление ископаемых чили в археоботанической летописи может сначала показаться очень локализованным. Однако распределение останков следует рассматривать наряду с пониманием двух ключевых факторов. Во-первых, макроостанки чили, как правило, происходят из мест, расположенных в необычных условиях, которые позволили обеспечить исключительно хорошую сохранность. Одним из основных типов таких условий является засушливый климат, а два крупнейших засушливых региона Неотропики находятся в центральной Мексике и в прибрежной части Южной Америки, именно там, где чаще всего встречаются места с высохшими чили. Распределение микрофоссилий, на первый взгляд, кажется еще более разрозненным. Однако оно полностью совпадает с распределением опытных аналитиков микрофоссилий и их проектов. Таким образом, останки чили встречаются в районах, где сохранность макроостанков отличная, а там, где сохранность менее идеальна, они встречаются там, где их искали аналитики, обладающие инструментами для их поиска.
Важным является также использование чили в местах с таким разным возрастом, стратегией добычи пищи и населением. Чили встречаются в археоботанических записях неотропических археологических раскопок с очень ранних времен, около 8000 л.н., до контакта с европейцами. Останки чили появляются сначала как дикорастущая растительная пища, а затем продолжают встречаться на территориях, где культивирование происходило на лесных переложных участках, в сложных системах осушенных полей, а также на малых и больших сельскохозяйственных полях, как поблизости, так и вдали от поселений. Они встречаются в местах с небольшим количеством сезонных жителей, в деревнях среднего размера, в больших постоянных поселениях и в контекстах церемониальных пиров. Чили также встречаются в прибрежных местах, во внутренних районах, в пещерах, под открытым небом, на возвышенностях и в низинах. Очевидно, что популярность этих острых стручков выходила за рамки времени, пространства и культуры.
Примечательно, что чили не встречаются изолированно в археологических контекстах. Они появляются вместе с кукурузой, бобами и геофитными пищевыми растениями, а в случае анализа микрофоссилий они часто встречаются вместе на одном и том же инструменте. Укус чили, несомненно, привлекал людей, которые питались безвкусной пищей из кукурузы, бобов, корней и клубней. Эти основные культуры являются растительной пищей, которая обеспечивает значительную часть ежедневных калорий человека. Чили, напротив, не являются основными продуктами питания, но обычно используются как овощи, приправы или специи. Использование чили, как специи, в самые ранние периоды заселения Америки является убедительным доказательством того, что сложное сельское хозяйство и сложная кухня возникли очень скоро после первоначальной колонизации Америки. Широкое географическое и временное распространение археологических останков указывает на то, что после того, как перец чили вошел в местную кухню, он сохранился, и как этнографические свидетельства, так и современные данные свидетельствуют о том, что люди никогда не теряли вкус к этой острой пище.
До и после контакта с Европой
В дополнение к более прямым доказательствам, представленным археоботаническими останками, данные можно почерпнуть из изображений, созданных древними людьми, а также из ранних письменных свидетельств европейцев в Новом Свете. Эти источники документируют использование чили коренными народами Америки как в пищу, так и для других целей, и являются довольно обширными по деталям и широте охвата. Здесь приводится краткая подборка примеров.
Изображения чили встречаются в древних мотивах, нарисованных, вписанных или смоделированных на керамике Чиму и Наска из Перу, где ранние летописцы отмечали использование многочисленных сортов чили в пищу коренным населением (Yacovleff and Herrera, 1935). Знаменитый обелиск Тельо, резной каменный монолит с места Чавин-де-Уантар в Перу, изображает каймана рядом с различными культурными растениями, включая маниок, тыкву и чили (Moseley, 1992). В отличие от использования в пищу, документ ацтеков, написанный вскоре после контакта с европейцами, «Кодекс Мендоса» (1542), включает изображения, на которых запечатлен преднамеренный контакт ребенка с испарениями горящего перца (Daunay et al., 2007). Было ли это воздействие в лечебных или ритуальных целях, неясно. Тем не менее, использование чили как в пищевых, так и в других целях явно имеет большую древность.
В этноисторических документах, как и в археоботанических записях, чили часто встречается в сочетании с другими важными неотропическими культурными растениями, одним из которых является дерево какао (Theobroma cacao), семена которого являются источником шоколада. Обычно эти два растения сочетаются в напитках. В Мезоамерике ацтеки придумали напиток из молотых бобов какао и назвали его чоколатль (Young, 1994). Этот напиток не был сладким, как наши современные шоколадные конфеты, но его ароматизировали различными другими растениями, обычно добавляя ваниль (Vanilla planifolia) и чили (Young, 1994; McNeil, 2006a). Испанцы, после того как чили и какао были завезены в Европу, готовили похожий напиток и включали специи в состав смеси (Young, 1994). Еще в начале 20 века в Мексике этот напиток был частью ритуального приданого, предлагаемого родителям мужчины, который женится на их дочери (McNeil, 2006a), а совсем недавно в Гватемале было зафиксировано, что местные жители добавляли чили в шоколадный напиток (McNeil, 2006b).
Чили как компонент рациона никогда не терял своей привлекательности в тех регионах, где его впервые стали использовать в качестве специи. Например, недавнее исследование сортов чили из штата Рорайма на северо-западе Бразилии выявило 60 различных сортов перца четырех видов: Capsicum annuum, Capsicum frutescens, Capsicum baccatum и Capsicum chinense (Barbosa et al., 2006). Учитывая относительно небольшую площадь исследования, 60 — довольно внушительное число.
Использование чили в качестве лекарств и компонентов ритуальной практики также распространено среди современных коренных групп Северной и Южной Америки, а наблюдения этноботаников и антропологов выявили бесчисленные способы применения плодов. Некоторые из наиболее интересных видов использования были задокументированы Ричардом Эвансом Шультесом во время его почти 50-летней полевой работы среди коренных народов Южной Америки.
В Перу майна-дживарос использовали плоды Capsicum annuum в качестве компрессов для лечения зубной боли (Schultes and Raffauf, 1990). В Колумбии среди андоков плоды Capsicum baccatum смешивали с цветками растения Urtica для помощи при родах, а если роды проходили особенно плохо, смесь «наносилась на все тело женщины» (Schultes and Raffauf, 1990). Плоды Capsicum chinense использовались андокцами в нескольких контекстах: как желудочное средство, как противоядие от болей в животе, как противодействие опьянению галлюциногенными напитками и, иногда, как приправа к пище (Schultes and Raffauf, 1990). В районе реки Апапорис в Колумбии сырые плоды Capsicum frutescens ели для облегчения метеоризма, а высушенные плоды измельчали в нюхательный табак для облегчения дыхания (Schultes and Raffauf, 1990). Чтобы компенсировать менее приятный вкус других ингредиентов, плоды Capsicum pubescens включали в состав лекарственных напитков, которые готовили камса из Колумбии (Schultes and Raffauf, 1990). Чили, которые не были идентифицированы до вида, также были задокументированы в использовании шушуфинду сиона в качестве мази для сосков младенцев, отлученных от груди, в качестве добавки к галлюциногенному вареву у кулина, а также в качестве компонента яда для дротиков и в стоматологических целях у кечуа в Эквадоре (Schultes and Raffauf, 1990).
Совсем недавно и гораздо севернее, в Майяпане (штат Юкатан, Мексика), в ходе исследования современной целительской практики юкатекских майя было зафиксировано церемониальное размещение чили и какао-бобов во дворах пациентов в качестве защитной меры от болезней (Faust and Lopez, 2006). В этой же практике чили, включая сорта Capsicum annuum и Capsicum chinense, также включались в ритуальное подношение духам вместе с принесенной в жертву курицей и сырыми бобами какао (Faust and Lopez, 2006). Когда целителя спросили о назначении чили, он ответил, что они «отгоняют плохое» (Faust and Lopez, 2006:423). Работая среди цотцильских майя из Зинакантана в Чьяпасе, Мексика, антропологи зафиксировали использование чили в качестве противоядия от укуса паука «черная вдова» (Breedlove and Laughlin, 2000). Примечательно, что для эффективности этого средства необходимо использовать 13 чили, а также разные препараты в зависимости от того, где укусили жертву — в высокогорье или в низине (Breedlove and Laughlin, 2000).
Эти несколько примеров иллюстрируют лишь фрагмент, несомненно, богатой культурной истории чили, с которой столкнулись европейские исследователи по прибытии в Америку. Неудивительно, что чили были одними из первых растительных продуктов, привезенных в Европу.
Как и в Новом Свете, перец чили был быстро принят многими культурами вскоре после его появления в Старом Свете. Первое известное изображение чили в Европе содержится в Codex Amphibiorum (ок. 1540 года, лист Hr), где изображено целое растение с плодами, а также отмечена съедобность плодов (Daunay et al., 2007). К этому времени или вскоре после него чили выращивали в Европе, на Балканах, на Ближнем Востоке, в прибрежных районах Африки, в Индии, на юго-западе Китая и в Юго-Восточной Азии (Andrews, 1993). Учитывая столь быстрое распространение и включение в различные кухни, неудивительно, что чили является ключевым компонентом современных блюд.
Этноботаника
Этноботаника — это растительные предания людей и то, как люди воспринимают растения. В большинстве обществ этноботаника предоставила полезную информацию о лекарственном, духовном и сельскохозяйственном использовании растений. Коренные народы западного полушария имеют огромное количество преданий, связанных с видами Capsicum. Во многих случаях именно шаман, или лекарь племени, может рассказать самые интересные истории о перце.
Перец, должно быть, обладал мистической и духовной силой для наших предков. Человек, впервые попробовавший плод капсикума, был «вознагражден» за свои гастрономические приключения чувством жжения. Удивительно, что такие экспериментаторы впоследствии не избегали «плодов боли», а, наоборот, поклонялись им как дару богов. Сегодня колдуны и шаманы в некоторых регионах все еще прописывают перец не столько как лекарство, сколько как профилактическое средство против будущих недугов, вызванных тем, что человек не находится в гармонии с окружающей средой, или как защиту от будущего злого колдовства.
В Южной Америке перец Capsicum был одним из самых распространенных предметов дани в доколумбовы времена и продолжал быть таковым после испанского завоевания; дань была формой налогообложения у инков и ацтеков, и была принята испанцами после их прибытия в Мексику. Перец настолько высоко ценился ацтеками, майя и инками, что они не включали его в свой рацион во время поста, чтобы заслужить благосклонность и угодить богам. Подношения перца высокопоставленным лицам были обычным делом; в 1550 году дон Хуан де Гусман, губернатор Койоакана в долине Мексики, получал 700 перцев каждую неделю в качестве дани (Duran, 1588).
Перец использовался в качестве валюты в Центральной Америке вплоть до 20-го века. МакБрайд (1933, 1945), например, описал, как перец использовался в качестве «мелочи» при бартере в Гватемале: в 1945 году 12 перцев стоили четыре-пять луковиц или «щепотку» (около 10 г) соли. Даже сегодня в Перу можно совершить покупку за горсть перца.
В начале 17 века Гарсиласо де ла Вега написал о перце в обществе инков в своих «Королевских комментариях инков» (de la Vega, 1609). Он описал, как инки поклонялись перцу как одному из четырех братьев их мифа о сотворении мира; перец был братом первого короля инков. Стручки перца воспринимались как символ учения первых предков. В обществе инков перец был священным растением, и его нужно было избегать во время поста. Инки украшали перцем керамику и одежду. На обелиске из культуры Чавин в Перу изображен черный кайман, мифическое существо, в когтях которого находятся стручки перца; это говорит о том, что инки считали, что перцу присущи духовные силы.
В Перу правитель инков Уайна Капак приказал вельможам Куско пойти и купить коку и перец, чтобы он мог провести фиесту Пурукайя как дань уважения своей матери (Betanzos, 1576). Пурукайя, очень особенная фиеста в жизни инков, проводилась для выражения большого уважения к умершему и, возможно, сравнима с канонизацией кого-либо сегодня.
В своей книге «Собирая пустыню» Набхан (1985) описал часть мифа о сотворении мира у индейцев племени Кора на западном побережье Мексики, записанного францисканским священником в 1673 году. В этом повествовании Бог создает мужчину (Нарама) и женщину (Уксуу). Нарама — покровитель соли, мескаля и чили. Затем Бог устраивает праздник, и Нарама приходит одним из последних. Он приходит обнаженным и покрытым солью. Когда все рассаживаются, Нарама подходит к столу, берет соль со своего лица и посыпает ею еду. Затем он тянется вниз, и его яички превращаются в стручки чили. Он начинает посыпать этой специей все блюда. Этот грубый поступок раздражает всех остальных посетителей, которые гневно ругают Нараму. На это он отвечает, что если другие могут предоставить фрукты, рыбу, птицу, семена и овощи, которые являются основными продуктами фиесты, то почему он не может предоставить то, что нужно для того, чтобы эти продукты были действительно вкусными? Он заявляет, что нет ничего более необходимого, чем соль и чили. Гости пробуют чили вместе с едой и приходят в восторг. С этого дня они в душе знают, что чили всегда будет в их рационе.
Популярность и духовная сущность перца Capsicum связаны с его жгучестью. Именно острота позволила использовать этот перец не только в пищу в доколумбовы времена. Вероятно, сначала они использовались как лекарственные растения. Майя использовали перец для лечения астмы, кашля и боли в горле. В Колумбии группа тукано до сих пор использует перец для снятия похмелья; после ночи танцев и употребления алкогольных напитков тукано заливают в нос смесь толченого перца и воды, чтобы снять последствия праздника. Ацтеки и майя смешивали перец с кукурузной мукой, чтобы получить чилатолли, лекарство от простуды. Индейцы Теенек (Хуастек) в Мексике используют перец для лечения инфицированных ран; плоды перца втираются в рану и могут вызвать такую сильную боль, что пациент теряет сознание (Alcorn, 1984). Тинек верят, что перец убивает «брухо» (злого духа), вызывающего болезнь. Некоторые другие способы использования перца включают прикладывание красных измельченных плодов к ногам для лечения грибка «ногтей на ногах», употребление напитка из вареных зеленых плодов для лечения укуса змеи, а также использование перечно-спиртовой мацерации (aguardinete) в качестве чистки для собак, чтобы сделать животных пригодными для охоты. Живаро прикладывают плоды капсикума непосредственно к больному зубу. В Пьюре, на северо-западе Перу, настой плодов капсикума считается жаропонижающим, тонизирующим и сосудорасширяющим средством; отвар используется в качестве полоскания при боли в горле или фарингите, а настойка применяется местно, для лечения укусов клопов, лишая, геморроя и ревматизма. Аборигены Рио-Апапориса принимают плоды от метеоризма и используют небольшое количество порошкообразных сухих плодов при затрудненном дыхании. Плоды также используются для лечения укусов скорпионов, зубной боли, геморроя, лихорадки и гриппа (Duke and Vasquez, 1994).
Ацтеки клали каплю или две сока перца на больной зуб, чтобы прекратить боль. В 1590 году, живя в Мексике, священник Акоста заметил: «Когда перец принимают умеренно, он помогает и успокаивает желудок для пищеварения, но если его принимают слишком много, это приводит к плохим последствиям» (Acosta, 1590). Он также утверждал, что перец вреден для «здоровья молодых людей, в основном для их душ, потому что употребление перца провоцирует похоть». В Амазонии некоторые коренные жители верят, что для того, чтобы стать хорошим стрелком из духового ружья, нужно ежедневно жевать и медленно съедать полдюжины плодов капсикума перед завтраком в течение 8 дней.
По крайней мере, в 1930-х годах перец составлял важную часть повседневной жизни карибов реки Барама в Гайане, его использовали в качестве овощей во многих блюдах, готовили с мясом и овощами в «перечных горшочках», а также ели сырым, в качестве гарнира, в бутербродах с мясом или рыбой и хлебом из маниоки (Gillin, 1936). В качестве местного средства от головной боли либо перо растирали в мякоти перца и проводили им по глазам, либо капали в глаза сок перца. Шаманы также пили смесь сока перца с водой, чтобы вызвать психическое состояние, необходимое для общения со сверхъестественными силами (Gillin, 1936).
В Южной Америке перец Capsicum использовался не только в качестве пищи, награды или лекарства, но и в качестве наказания. В Кодексе Мендосино, созданном всего через 20 лет после испанского завоевания Мексики, была описана повседневная жизнь ацтеков (кодекс — это способ записи информации, обычно в виде рисунков). В кодексе описана распространенная форма наказания детей. В нем есть рисунок, на котором отец наказывает своего 11-летнего сына, заставляя его вдыхать дым, исходящий от сухого перца, жарящегося на очаге. На том же рисунке мать угрожает своей 6-летней дочери таким же наказанием. Сегодня мы имеем «перцовый баллончик», который является стандартной принадлежностью многих полицейских управлений в США и используется для борьбы с неуправляемыми преступниками.
Иконография
Икона — это знак или изображение, обозначающее объект через сходство или аналогию с ним. Иконография, или иконология, — это изучение, анализ и интерпретация таких изображений и их символического значения. Длительная история взаимодействия человека с перцем и последующие этноботанические и культурные предания, связанные с этим взаимодействием, привели к появлению множества иконографических образов, которые мы видим и понимаем по сей день. Кодекс Мендосино может включать одни из первых иллюстраций перца. Иконографические изображения перца с 1542 по 1887 год были собраны и представлены на сайте (www.hort.purdue.edu/newcrop/iconography/), поддерживаемом Университетом Пердью.
Перец используется во всех видах искусства, рекламы и вывесок. Как предмет искусства, перец был включен в картины художника из племени навахо Р.К. Гормана и аргентинского фотографа Эдуардо Фусса. Одна из самых известных фотографий перца называется «Перец № 30» и была сделана фотографом Эдвардом Вестоном в 1930 году. Хотя это всего лишь черно-белая фотография зеленого перца, способ его съемки позволяет зрителю оценить и интерпретировать изображение на многих контекстуальных уровнях.
Изображения перца могут передавать символическое значение, которое легко распознать и которое выходит за рамки языка. Например, изображения маленьких перцев, часто встречающиеся в меню ресторанов, указывают на остроту того или иного блюда: чем больше значков перца, тем острее блюдо. Несомненно, изображения перца использовались и будут использоваться в разных культурах, чтобы передать не только сам перец, но и все то, что он представляет и значит для людей, которые им наслаждаются.
Литература
Bosland, Paul W. Peppers : vegetable and spice capsicums / Paul W. Bosland and Eric J. Votava. — 2nd ed. 2012.
Peppers : botany, production and uses/Vincent M. Russo, editor. 2011.
